Протоиерей Олег Давыденков. «Таинство елеосвящения»

«Пространный катихизис» предлагает следующее определение понятия «таинство»: «Таинство есть священное действие, чрез которое тайным образом действует на человека благодать, или, что то же, спасительная сила Божия»[1].

В «Православном исповедании» говорится, что «Таинство есть священное действие, которое под видимым каким-либо образом душе верующего сообщает невидимую благодать Божию, будучи установлено Господом нашим, через Которого всякий из верующих получает Божественную благодать»[2].

Однако такие определения таинства (греч. μυστήριον, лат. sacramentum) слишком общи – они охватывают все церковные священнодействия (в Церкви, которая живится Духом Святым, нет и не может быть «безблагодатных» священнодействий).

В православном догматическом учении понятие «таинство» относится не ко всем священнодействиям, но только к основным, которые Церковь выделяет из числа всех прочих и усваивает им особый статус. Таких священнодействий семь: крещение, миропомазание, Евхаристия, покаяние, священство, брак и елеосвящение.

Следует указать на два основных критерия, по которым эти семь священнодействий выделены из числа прочих.

Во-первых, таинства являются богоустановленными («будучи установлено Господом нашим»), т. е. их появление в жизни Церкви относится непосредственно ко времени земной жизни Господа Иисуса Христа и Его апостолов. Все остальные священнодействия появились позже, или о них нет определенного учения в Божественном Откровении.

Во-вторых, в обычных священнодействиях преподаваемая благодать имеет общий, «неопределенный» характер. Через них человеку преподается спасительная благодать, и призывается благословение Божие на те или иные виды деятельности (например, молебны о путешествующих, учащихся и т. п.) или на некоторые материальные предметы (освящение жилища и др.). Однако при этом невозможно с определенностью сказать, как именно эта благодать действует в человеке, какие изменения в его жизни, в состоянии его природы она вызывает.

«Елеосвящение есть таинство, в котором при помазании тела елеем, призывается на больного благодать Божия, исцеляющая немощи душевные и телесные»[3].

Это таинство берет свое начало от апостолов, которые, получив власть от Иисуса Христа, многих больных мазали маслом, и исцеляли (Мк.6:13).

Ап. Иаков свидетельствует, что это таинство совершалось в Церкви уже в апостольский период ее истории. Причем очевидно, что ап. Иаков ни в коей мере не выступает как установитель нового священнодействия; для него елеосвящение – такое же обычное явление церковной жизни, как молитва или пение псалмов (Иак.5:13): Болен ли кто из вас? пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему (Иак.5:14–15).

Из этих слов апостола видно, что таинство елеосвящения должно совершаться несколькими священнослужителями и включать в себя молитву над болящим и его помазание елеем. То, что речь у апостола идет не просто о некотором врачебном действии, а именно о церковном таинстве, следует из того, что

1) это действие совершается пресвитерами Церкви, а не врачами;

2) елей не является врачебным средством от всех болезней;

3) в этом священнодействии болящему подается не только исцеляющая благодать, он получает также и прощение грехов.

Однако елеосвящение не заменяет собой таинства покаяния. Прощение грехов в этом таинстве есть «восполнение отпущения грехов в таинстве покаяния, – восполнение не по недостаточности самого покаяния для разрешения всех грехов, а по немощи больных воспользоваться этим спасительным врачевством во всей его полноте и спасительности»[4].

По причине внутренней связи елеосвящения с покаянием и отпущением грехов с древнейших времен это таинство преподавалось не только собственно болящим, но также и кающимся[5].

Вещество этого таинства – елей, смешанный с красным вином. Елей – это символ Божественной милости, которой в таинстве приобщается болящий человек. Кроме того, елей и вино, будучи древнейшими медицинскими средствами, являются символами исцеляющей Божественной благодати (Лк.10:34). Елей, используемый при совершении таинства, освящается священнослужителями в начале чинопоследования.

Видимая сторона таинства елеосвящения состоит в крестообразном помазании болящего елеем участвующими в совершении таинства священнослужителями, сопровождаемом молитвами и чтением установленных зачал из Апостола и Евангелия[6]. Помазания совершаются на челе, ноздрях, ланитах, устах, груди и на обеих сторонах рук. В самый момент помазания читается пространная молитва: «Отче святый, Врачу душ и телес…»

Вопреки распространенному мнению (в Римо-Католической церкви с XII в. и до недавнего времени оно имело характер официального учения), таинство елеосвящения не является напутствием к смерти («последнее помазание» у католиков) и может преподаваться не только тяжелобольным, находящимся при смерти[7]. Внутренними благодатными действиями елеосвящения являются исцеление от телесных и душевных немощей и восполнение отпущения грехов в таинстве покаяния. Содержание молитвословий таинства свидетельствует о том, что целью елеосвящения является исцеление человека от физического и духовного умирания. Конечно, далеко не всегда участие в таинстве елеосвящения сопровождается физическим исцелением; принявший таинство может и после его совершения остаться в болезненном состоянии и даже умереть. Однако это не означает, что таинство не было действенным. Человек, который достойно, т. е. с верой, смирением и покаянием, принимает таинство елеосвящения, получает благодатный дар подлинно христианского перенесения страданий и восприятия смерти. Благодатью Божией физическое страдание преображается в очищающее и спасительное со-страдание, со-распятие Христу, а смерть – в христианское успение.

Таинство елеосвящения следует предварять исповедью и завершать причащением Святых Христовых Тайн.

 

[1] Пространный катихизис. С. 59.

[2] Православное исповедание. С. 75. Ч. 1. Ответ на вопр. 99.

[3] Пространный катихизис. С. 73.

[4] Макарий (Булгаков), архиеп. Православно-догматическое богословие. Т. II. С. 362.

[5] О теснейшей связи между елеосвящением и покаянием говорит, например, Ориген (III в.), который, вероятно, является древнейшим церковным писателем, вполне определенно свидетельствующим о совершении его в древней Церкви. См.: Origenis. In Leviticum homiliae. II. 4 // PG. Т. 12. Col. 418B-419A.

[6] Чинопоследование таинства предполагает семь помазаний, но таинство остается действительным, если в силу каких-либо затруднений будет совершено даже только одно помазание.

[7] Такое установление находится в противоречии с практикой древней Церкви, рассматривавшей в качестве последнего предсмертного напутствия не елеосвящение, а причащение Святых Тайн. См.: 13-е правило Первого Вселенского собора // Правила Православной Церкви. Т. 1. С. 221.

Протоиерей Олег Давыденков. «Таинство елеосвящения» из книги «Догматическое богословие»